В юбилейный год 75-летия Победы мы с гордостью говорим о ветеранах Великой Отечественной войны, но хочется вспомнить и о детях, которым выпало страшное, голодное детство, опаленное войной. Это поколение тесно примыкает к ветеранам и помнит военное и послевоенное время.

Дети войны - это поколение нынешних бабушек и дедушек. Война отняла у них светлое и радостное детство, искалечила судьбы, ведь начало войны совпало для них с началом жизни. Их детство прервалось 22 июня 1941 года. Они пережили все: голод, смерти близких, непосильный труд, разруху. Не знали, что такое душистое мыло, сахар, удобная новая одежда, обувь. Все они уже давно старики и учат молодое поколение дорожить тем, что у них есть. Но зачастую им не уделяют должного внимания, а для них это так важно - передать свой опыт другим.

Несмотря на войну, многие дети учились, ходили в чем придется. Школы работали, но мало кто учился, все работали, обучение было до 4-го класса. Были учебники, а тетрадей не было, дети писали на газетах, старых квитанциях, на любом клочке бумаги, какой находили. Чернилами служила сажа из печи. Ее разводили водой и наливали в баночку. Учебный день был короткий, после него ребята шли на работу.

Муза Ивановна Солодягина родилась 5 декабря 1936 года в д. Кренево.

- Жили мы в полной семье: мать, отец и брат, - рассказывает она. - Отец почти дома не бывал, ездил в командировки, отправлял солдат на передовую. Помню, как его провожали на фронт, брат бежал за ним долго и кричал: «Возьми меня с собой». Отец на память о себе оставил мне портфель, так я с ним учиться ходила до окончания школы. В школе писали на газете, листках из книжки, чернила замерзали, носили чернильницы в кармане - грели. Жили плохо, мать работала в колхозе не покладая рук - с раннего утра до позднего вечера. Мы ей помогали: летом поливали, навоз возили. Дома держали скотину, благодаря ей и выжили. К нам на квартиру вселяли учителей, им дрова были положены, этим и топились. Самыми голодными были 1946 и 1947 года. От голода люди умирали. Чего только не приходилось есть: шишки клевера, корни тростника, корни лопуха. Собирали колоски на полях, за что сурово наказывали. Матрешки, ягель, летом собирали ягоды и начиняли ими ореховые листья. По весне собирали на полях перемороженную картошку, мама долго ее промывала и что-то из нее на молоке готовила. На зиму заготовляли дрова и таскали из лесу на плечах. Было очень тяжело. За трудовые успехи и общественную работу я награждена грамотами, благодарностями, денежными премиями и подарками. Сейчас являюсь ветераном труда. Считаю, что моя жизнь прошла не зря. Желаю всем мирного неба над головой.

Ювеналий Михайлович Монахов родился д. Федорище 5 ноября 1936 года.

- Через четыре с половиной года началась война, - вспоминает он. - Как сейчас помню, пришел почтальон и принес повестку отцу - явиться завтра к 12 часам в Середской военкомат, иметь при себе все необходимое. Стало понятно, отца забирают на фронт, он в это время работал в поле. Мы с сестрой побежали к нему, понесли эту горестную весть. На другой день отца провожали всей деревней со слезами, объятиями. Он нес меня на руках от дома до конца деревни. Тут все стали прощаться, отец передал меня в чьи-то руки. Я долго плакал, не могли успокоить. Видимо, детское сердце чувствовало, что вижу его в последний раз. Месяца через полтора нам пришло письмо с наказом: «Галя, сходи в сельсовет и попроси снизить налоги, так как у тебя трое маленьких детей. За меня не беспокойся, у меня все хорошо. Нас везут под Киев на передовую. Враг будет разбит, победа будет за нами». Письмо было написано на листке из полевого блокнота, без линеек, чернильным карандашом. На этом связь с отцом прервалась. Так мы и стали жить: мать и трое маленьких детей.

Печь топить было нечем, мы с сестрой, чтобы согреть дом, брали салазки и по колени в снегу искали ивовые кусты, так как в лесу деревья рубить было нельзя. Нарубишь немного веток - можно было истопить печь. После этого залезали туда прямо в одежде и с керосиновым «гасиком» делали уроки. Есть было нечего. Мать работала, ухаживала за телятами. Иногда животным привозили турнепс, мы с сестрой украдкой брали по корнеплоду, приносили домой и на печи грызли мороженый корнеплод, как кролики.

Зимой мы ждали, чтобы пришла быстрей весна. После того, как таял снег, люди выходили на поля, собирали прошлогодний картофель, мать из него варила что-то вроде манной каши. Употребляли в пищу клеверные головки, колоколец и многое другое. Летом можно было жить. Но надо и учиться. Утром, перед тем как идти на занятия, мать пекла для нас по картошине в углях, съешь и пойдешь в школу в худых валенках и штанах с заплатками. Этого никто не стеснялся, потому что все жили одинаково. Сидя на уроках, мы думали не об учении, а как бы чего поесть.

Война кончилась. Мы, дети войны, повзрослели, мне исполнилось восемь с половиной лет, и мы стали осознавать, какое горе принесла эта война. И понимать, кто агрессор, а кто защитник Отечества. Мы считали немцев убийцами, так как в этой войне почти в каждом доме погиб один, два, а то и три человека. Было трудно, но надо продолжать жить. И вот в 1946 году через нашу деревню вели пленных немцев с болота «Козловское» (ныне Поверстное) по направлению в Середу (сейчас Фурманов). Их охранял конвой. Конечно, вид у них был неприглядный, одеты они - кто в шинели, кто в куртке, на голове - у кого фуражка, у кого пилотка, вся одежда была в заплатках. Они, видимо, в этой одежде работали на торфяных работах. Усталые, обессиленные. А мы, дети войны, подбежали к дороге и смотрели на них, как на врага. Кто-то из нас грыз морковку, кто яблоко. И они, увидев это, показывая в рот пальцем, просили, чтобы мы им дали что-нибудь. И вот тут у нас по отношению к ним появилась жалость, сочувствие. И мы отдавали им, что было у нас в руках. А они отдавали, что у них было: ручные часы, зажигалки, и мы провожали их взглядом, пока они не скрылись.

Рипсимия Сергеевна Щебрева родилась 21 февраля 1934 года в с. Георгиевское Приволжского (Середского) района Ивановской области.

- Детство мое было очень трудное, - говорит она. - В 1935 году умер отец. Мама осталась одна и двое детей: я и брат 1932 года рождения. 22 июня 1941 года началась война, мне было 7 лет. В том году я пошла учиться в 1-й класс Георгиевской начальной школы. Все взрослые мужчины ушли на фронт, остались в селе одни женщины, инвалиды и дети.

Мы жили бедно. Трудно было с одеждой и обувью, плохо питались, но много трудились и хорошо учились. Мама перешивала нам свои вещи, на ноги мастерила ватные бурки, покупали на рынке дешевые клееные калоши. Летом питаться было проще. За селом располагались заливные луга, мы ели матрешки, дикий лук, щавель, землянику, орехи, ходили в лес по грибы. Я рано начала трудиться, собирала колоски в поле, а в лесу - дрова, чтобы топить печку, так как электричества и газа в селе не было, мыла полы, поливала и полола грядки с овощами, правда, детских сил хватало принести с речки за один заход только полведра воды, сгребала сено, подносила снопы к молотилке. Конечно, уставали, но вида не показывали. Мы не стонали, не хныкали, не жаловались. Понимали, что всем трудно. В Приволжской больнице был госпиталь, много раненых, мы с учительницей навещали их, приносили скромные подарки, выступали с концертами. Через наше село шла дорога на Плес, зимой везли на дровнях раненых в Плесский госпиталь. Так как наш дом стоял у дороги, они останавливались у нас греться, а я сидела на печи и с грустью и жалостью смотрела на раненых солдат. А летом шли повозки с беженцами в Плес на пароход. В повозках сидели дети, лежали вещи, а взрослые шли пешком, так как транспорта тогда, кроме лошадей и быков, никакого не было. В мае 1945 года пришла долгожданная победа, а 1 июня я закончила 4-й класс Георгиевской школы и получила за отличные успехи и примерное поведение Похвальную грамоту, которую храню до настоящего времени.