В Шуйской центральной районной больнице трудятся добровольцы, которые бескорыстно делают жизнь больного человека немного легче
и помогают медицинскому персоналу в это непростое для всех время

Ковид круто поменял жизнь

Волонтеров в «красной зоне» больницы не так много, но все они считают, что просто выполняют свою посильную работу, и особо не акцентируют на этом внимание.

Лариса Зуева в «красной зоне» помогает уже больше года.

- Если бы мне кто-то до пандемии сказал, что вирус полностью изменит мою жизнь, что я резко поменяю профессию, я бы никогда не поверила этому человеку. Но вот именно так и случилось, - рассказывает Лариса.

- Что именно у вас произошло?

- В ноябре прошлого года вся наша семья заболела коронавирусной инфекцией. Особенно тяжело болел муж. Он попал в реанимацию. Потом началась цепная реакция: сначала поражение легких выявили у меня, затем у свекрови. Мы с ней отделались состоянием средней тяжести и лежали вместе, на соседних койках.

- Почему поменяли работу?

- С больничного я вернулась на прежнее место работы, но в свои выходные дни трудилась волонтером в «красной зоне», а затем - в недавно открывшемся паллиативном отделении Шуйской ЦРБ, где и осталась работать социальным работником. Когда я впервые сказала о своем желании стать волонтером, близкие меня поддержали, потому что сами прошли через тиски этой непростой болезни. Друзья и коллеги отнеслись по-разному: кто-то одобрил, другие, наоборот, смотрели с недоумением. «Тебе больше всех надо?» - слышала я один и тот же вопрос. Но ведь каждому не объяснишь, что своему ближнему надо помогать, когда он в беде, поэтому я решила не оправдываться, а просто делала свое дело. И вообще, старалась больше помалкивать о том, что я делаю. Вот так круто вдруг поменялась вся моя жизнь.

Своя специфика

- Что представляет собой «красная зона», как приходится там работать?

- Сейчас я каждый день спешу в больницу, потому что знаю: я там нужна. На первом этаже лежат тяжелые пациенты, им необходимы заботливые руки: умыть, помыть, побрить, дать попить, покормить, сменить памперс и постельное белье. Это работа санитаров, но рук там всегда не хватает, поэтому мы, волонтеры, тоже стараемся, хотя нас и немного пока. У работы в «красной зоне» есть своя специфика. Ты полностью экипирован в костюм: обязателен респиратор, закрыто лицо. В этом костюме жарко, он стесняет твои движения. Вот это единственное неудобство от работы. А за людьми ухаживать вовсе не трудно. Многие из них лежат беспомощные, их очень жаль. Ты входишь в зону и трудишься, не задумываясь о том, насколько тяжелый этот пациент, знаком он тебе или нет. Хотя, когда страдают близкие люди, вдвойне тяжело. Недавно в зону поступили знакомые мне супруги. Муж три недели назад умер, а жена скончалась на днях. Такая трагедия особенно остро ощущается. Две жизни сломаны коварной инфекцией.

На твоих глазах рушатся человеческие судьбы. Это настоящая беда, когда человек уходит, а ты даже не можешь выйти из больницы и похоронить его. Это страшно. Помню трагедию мужчины, когда у него ушла супруга. Его горе было бездонным. Вот тут волонтерам важно поговорить с пациентами, искренне посочувствовать их беде, постараться найти необходимые в этот момент слова поддержки. Нельзя, чтобы больной человек оставался один на один со своим несчастьем.

Ограничить контакты

- Вспоминаю женщину, которую сначала привезли в состоянии средней степени тяжести, а потом ей на наших глазах стало хуже, - продолжает разговор Лариса. - Поэтому с людьми мы всегда разговариваем, убеждаем их лежать, ни в коем случае не вставать, потому что нагрузка в любой момент может обернуться осложнением. Медперсонал - врачи, медсестры, санитары - прикладывают все силы и возможности, чтобы люди выздоровели, победили ковид. В эту волну заболевания, на мой взгляд, стало больше тяжелых пациентов, да и вообще, больше тех, кто лежит в стационаре. И вот в этой ситуации мне всегда были непонятны пожилые люди, которые в самый разгар пандемии считают обязательным пройтись по всем магазинам. Когда по телевизору постоянно твердят: «Посидите дома!» - поверьте, это не пустой звук, это не нагнетание обстановки и не подвох. Значит, просто нужно спокойно побыть дома, ограничить контакты. Иначе можно заразиться. А вирус ведет себя с пожилыми очень агрессивно.

Многие боятся «красной зоны» как огня. Наверное, поэтому рук не хватает и требуются еще волонтеры. Бояться работы в специальном отделении не нужно. Все меры защиты от вируса предпринимаются. Нужно пройти краткосрочные курсы по уходу, сделать вакцинацию или ревакцинацию, чтобы приступить к работе. В голове важно постоянно держать: люди нуждаются в твоей помощи. Шуя - маленький городок, в котором все друг друга знают. И какая-то часть знакомых, иногда даже родственников лежит там, в «красной зоне». Кто, если не вы, поможет в этой ситуации?

Чтобы быть рядом с мамой

Другой волонтер, Лариса Селезнева, в «красной зоне» относительно недавно. Ее приход в стационар тоже не случаен. Ее основная работа прежде никогда не была связана с медициной. Но коварный ковид всю жизнь изменил в корне.

- Идеи стать волонтером у меня никогда не было. Но когда в ЦРБ открывали паллиативное отделение, в газете я случайно увидела публикацию о том, что сотрудники просят принести книги, чтобы больные могли читать. Вот тогда у меня впервые промелькнула мысль, что, возможно, помимо книг им нужна будет и еще какая-то помощь. Мысль эта промелькнула и ушла, семья, дом, заботы, работа закрутили.До пандемии я об этом ничего не знала, видела медперсонал в защитных комбинезонах по телевизору, как и большинство из нас. Из знакомых у меня тогда никто не болел, поэтому получить информацию о «красной зоне» было особо неоткуда, - делится Лариса Селезнева.

- Расскажите, как вы попали в особое отделение больницы?

- В прошлом году, в октябре, моя мама заболела коронавирусом. Домашнее лечение результатов не дало, поэтому она попала в больницу. И у меня тогда была одна мысль, как поддержать ее, ведь мы должны быть с ней рядом. Случайно от главного врача больницы я узнала, что в «красную зону» можно попасть, но нужно пройти краткосрочные курсы, которые как раз в тот момент организовывали девочки-добровольцы из московской больницы Святителя Алексия. Курсы оказались полезными, так как были направлены на уход как раз за лежачими больными.



Настоящий шок!

- Какие у вас были первые впечатления от «красной зоны» больницы?

- Когда я вошла в «красную зону» в первый раз, мне это напомнило кадры из фильмов о войне, о днях, проведенных в военном госпитале. Отличие в том, что здесь не было забинтованных людей, но были другие люди - мужчины и женщины, молодые и старые, все с изможденными лицами. Кто-то медленно передвигался по коридорам, кто-то лежал и тяжело, надрывно дышал. Это был для меня настоящий шок!

В палате, где лежала моя мама, было восемь человек. Я, конечно, в первую очередь помогала ей, так как это мой родной человек, а потом ухаживала за всеми остальными. Видя, сколько людей страдает, сколько из них не могут себя обслужить, элементарно не могут перелить себе воды из большой бутылки, которую им передают родные, в маленькую, чтобы было удобнее держать ее. А кто-то из них даже маленькую бутылочку держать не мог, поэтому пил через трубочку. Кто-то сам есть не мог. В основном там лежат люди, которых кормят.

Покормить всех пациентов во время завтрака, обеда и ужина санитаркам нереально, поэтому помогают добровольцы. Люди лежат в памперсах, потому что вставать никому нельзя. Естественно, их нужно переодеть, поменять постельное белье, навести порядок на тумбочке, потому что они этого тоже не могут сделать. Одному человеку полчаса как минимум нужно уделить. А в «красной зоне»на тот момент лежало больше ста - ста тридцати человек! Это и физически непросто: вот лежит бабушка, ее и повернуть-то сложно, не говоря уж о том, чтобы переодеть. Но нас всему этому научили на курсах, один-два раза переоденешь человека, и появляется сноровка.

Мои впечатления от «красной зоны»? Там идет война, настоящая война с вирусом за жизни людей, война на выживание. Я даже не представляла, насколько это страшно. Ярая противница прививок в прошлом, я резко поменяла свое мнение на противоположное. Особенно когда я видела людей, которых болезнь превратила в совершенно беспомощных. Родные им приносят фрукты, но даже посмотреть, что в пакете, они не могут, поэтому кричат: «Дочка, посмотри, что у меня в пакете лежит! Почисти мне, пожалуйста, мандаринку!». Они лиц наших не видят, потому что мы в костюмах. И для пожилых все мы - дочки и сыночки!



Второе рождение

- Какие запомнились вам пациенты?

- Мне почему-то запомнились трагические истории. Вот поступил в «красную зону» не старый, бодрый еще мужчина. В первый день его состояние вполне нормальное, он даже может ходить по отделению. А на второй день ему резко становится хуже, его увозят в реанимацию, на третий или четвертый день мужчины уже нет. Этот коварный вирус, поверьте, совсем непредсказуем.

Счастливые случаи тоже были, когда дела шли на поправку. Тогда уже люди сидят и улыбаются, их лица светятся от счастья, они ждут долгожданной выписки, уже могут разговаривать по телефону и обсуждать домашние проблемы. Они победили болезнь с помощью врачей. Их организм выдержал схватку. Они с особой внимательностью прислушиваются к рекомендациям медиков, потому что понимают, что они счастливчики - им повезло, они выкарабкались. Это для них буквально второе рождение. И всегда хочется их обнять, вместе с ними порадоваться.

Запомнилась мне еще одна счастливая история. Муж с женой попали в «красную зону», молодые, лет 30-35. Лечились долго. А потом вдвоем сидели в коридоре и крепко обнимались, когда узнали, что их выписывают. Они светились счастьем! И глядя на них, тоже хотелось плакать от радости, потому что они победили болезнь. Казалось, они не могли наговориться, болтали о каких-то пустяках, ибо давно друг друга не видели, так как находились в разных отделениях.

Очень многие удивляются тому, что мы ходим бесплатно помогать. Многие меня неоднократно переспрашивают, действительно ли я помогаю бесплатно. К нам приезжают волонтеры из Москвы: сразу трое или четверо, потому что добровольцев в Шуе особо много нет, и ситуация с оказанием помощи в стационаре непростая. Поэтому мы призываем всех, кто захочет помочь, чье милосердное сердце не позволяет сидеть дома, прийти в стационар. Конечно, многим, наверное, страшно заходить в «красную зону», но, как говорят, этот вирус никого не обойдет стороной, поэтому мы все рано или поздно с ним столкнемся. А помогать надо, это дело благое.

За то время, что я ухаживаю за пациентами в «красной зоне», единомышленников у меня, к сожалению, не появилось. Я вообще стараюсь не распространяться о том, что помогаю здесь, потому что люди в лучшем случае крутят пальцем у виска, в худшем - шарахаются. Они просто не понимают, зачем мне это надо. Но я точно знаю, что моя помощь необходима тем людям, которые там лежат. Кто же их поддержит, если не мы! Мы ведь все должны сплотиться и помогать друг другу!

Волонтерство - это и есть милосердие! И в том, в ком есть эта частичка добра, однажды увидев, что людям требуется помощь, будет ходить туда постоянно. Дальше уже по-другому не получится. Это отпечатывается в твоем сознании навсегда. И ты уже по-другому не можешь. Ведь и раньше на войне были добровольцы. Вот и здесь мы как на войне. Нужно помогать всем миром. И чем больше будет тех людей, которые готовы помогать, тем будет лучше, будет меньше смертей, будет легче и пациентам, и медработникам.